(вторник)
31 июля
-На торжественную линейку строить отряды так: девочки - отдельно, мальчики - отдельно, а то станут друг к другу приставать!
Подъём. Галку они воспринимают, разговаривают. Меня же вежливо игнорируют.
Вошёл в палату - как по команде делают вид, что не видят меня. А от своих мы в отношении Мельницы такого тогда так и не добились! Интересно, это проявление возраста или качеств вожатого?
Иду между кроватями, проверяя как застилают постели. Расступаются, но на обращение по именам не реагируют. Лазарев завернулся с головой.
-Дима, вставать пора!
Он не шевелится.
Гляжу я на вчерашнее пятно над его кроватью, и вспомнилось, как Мила Жбанова на веранде первого отряда в 87-м восторженно говорила, как увлекательно подбирать ключики к детям. Да, три года прошло. Те, к кому она тогда подбирала ключики, и сейчас всё в том же корпусе резвятся. С ними-то мне всё ясно, да и не в моей они юрисдикции. А к этим-то как подступиться, если по строгому не получилось?
-Дима, солнце уже высоко.
Опять не шевелится.
-Лазарев, подъём уже был.
Он высунул лицо:
-Кто меня звал?
-Вставай, Дима, - опередил я Калиничева с фразой: «Это тебя вожатый будит.»
-Я же просил меня не будить! - Лазарев делает ещё более дебильное лицо.
-Построенние через пятнадцать минут. Не опоздай! - поворачиваюсь я спиной к Лазареву.
Как удар звучат в спину слова Павленко:
-Лёша, представляешь, что наши вожатые придумали? Построение? Ты такое слово знаешь? Нет? А ты, Андрей?
Спокойно иду дальше. Впереди спина Комарова. Он неаккуратно комкает одеяло, роняет его.
-Саша, одеяло упало.
Он наступает на него. Решено - пытаюсь действовать через знакомого мне Комарова: начав с него, добиться расположения отряда. Стоит одному начать слушаться - и уже нормальная жизнь не за горами!
-Сашенька, ты же под ним спишь!
Он, не глядя на меня, кидает одеяло на кровать и мгновенно расправляет его. Не могу скрыть восторга от ловкости его рук:
-Отлично, Сашенька! Не зря тебя Сергейчев учил!
Комаров с каменным лицом расстилает покрывало.
Облом. Расстроенный поворачиваюсь я, чтобы идти дальше.
Соколинский, сидевший на кровати, резко выставляет ноги, чтобы я споткнулся. Он зачем-то их на ночь забинтовал. От них сладковато пахнет. Боюсь причинить ему боль - пытаюсь уклониться, спотыкаюсь. За спиной слышу хрюканье Лазарева и бормотание Калиничева.
-Ты заболел, Володя?
Он широко раскрывает круглые глаза и беззвучно разевает рот.
-Может, в медпункт пойдёшь?
На меня глядит маска: круглые глаза, круглый рот, круглый нос.
Не удалось! Попробую потом.
Иду к выходу. За спиной - шёпот. Гады!
Слышу насмешливый голос Кириллова:
«Вы своих зажимаете! Хочешь я их научу саботировать?»
Научил Вовка на мою голову!
-Чего Борисов сам на барабане дробь отбивает? - шепнул я на ухо Галке, - Вон Дима Дума стоит - он же вовсю барабанил в 86-м?!
-Не знаю, - зашептала Галка, - Но он злой. И на первый отряд волком поглядывает. Не лезь - они сами разберутся. Димка же у него много лет за любимчика считался!
Я кивнул в знак согласия, только вот перед глазами возник недоумевающий Димка, получивший в лоб в клубе в 85 году, но видение пропало - нужно следить за порядком.
2 отряд на линейке
Слева направо:
2, 3,
5,
11, 12, 13, 14,
Обед. Спокойно строятся, только орут друг другу в уши свои номера при расчёте. А за столами в столовой тишина...
Тихий час.
Опять сидит на постели Горбачёва, но уже не тихо воет, а ехидно шепчет, издеваясь над сёстрами Приказчиковыми. Мол, меня Ленка взад берёт, а вас не хочет. Вот пройдёт тихий час и она уйдёт!
Галка уговорила меня не трогать "подарка":
-Пусть перебесится! Охота тебе потом с её мамой объясняться?
Полдник.
На построение пришла вожатая первого отряда. Едва Лена появилась между кустами на дорожке как Горбачёва с визгом выскочила из строя и побежала за вещами.
Галка покачала головой. А Лена устало произнесла:
-Достали меня эти Горбачёвы. То дочь ноет, то мамаша шипит!
-Приказчиковым обидно!
Ленка пожала плечами. Горбачёва, теряя вещи, подбежала к ней и показала Приказчиковым язык:
-А вы - маленькие!
-Гадина, - прошептала Галка, - Смотри как наши девчонки почернели! Как бы не начали на нас злобу вымещать!
-Так как нарушительницу дисциплины увели, - громко сказал я, - то замечания звену нет. По порядку рассчитайся!
...
Ужин. Вновь достаточно спокойно строятся. Бросается в глаза: лишь за столом 2-го отряда повышается голос - со стороны первого отряда раздаётся кашель. И мгновенно воцаряется идеальная тишина.
Вечер. Занимаемся как бы по отрядным планам, ибо ТАНЦЫ отменили и народ пошёл сидеть и смотреть как первый отряд играет в настольный теннис и ждать, когда у 3-го отряда Витя наиграется с сыном, чтобы поиграть самим.
Прошёл на футбольное поле проверить, кто где и во что играет. От вида распахнутых дверей 3-го отряда возникла тоска. "Это уже ЧУЖОЕ!" - сказал я себе и вернулся ко 2-му отряду.
У разбитого стендика "ТОВАРИЩ" стояли и шептались Комаров, стриженный мальчик (я сразу же посмотрел в свои записи как его зовут - Калиничев) и Соколинской. Увидев меня они смутились и отошли за кусты к теннисному столу у отряда. Соколинский пнул стендик. Удивлённо выпучил на меня глаза, когда я ему погрозил, и потрусил вслед за ушедшими. Зад его светлых штанов был испачкан.
Я повернулся, чтобы уйти и заметил, что за нами внимательно наблюдает с веранды домика начальника лагеря Наталья Ивановна. Заметив, что я её увидел, он закрыла дверь на веранду и пошла вдоль забора в сторону поста дозорных.
Пойдя в сторону бани, я обнаружил обитателей светлой палаты на площади перед белым домом - они с Лёшей Моисеенковым что-то чертили белым мелом. Я кивнул им и прошёл мимо не нарушая их игру.
Убедившись, что все, числящиеся за мной дети находятся на территориии лагеря я вернулся к отряду.
Издали был виден разбитый стендик, что сиротливо торчал на углу нашего корпуса. Интересно, чем это его так разнесли и когда? И кто так над ним потрудился? Может, у Наталь Иванны спросить?
Буткова пришла к отряду с гитарой. Возьмёт два аккорда и рыдает. Посидит. Возьмёт ещё два аккорда и снова рыдает.
Эффектно смотрится: тонкий светло-серый свитер в обтяжку, ярко-зелёная куртка и загорелые голые ноги в изящных чёрных туфельках.
-А косметика у них в тумбочках лежит - закачаешься! - зашептала мне на ухо Галя, - Новый набор только начатый и стоит всю мою зарплату. И не боятся же их родители с такими дорогими вещами в лагерь отпускать!
(Оклады нам тогда сделали в 880 рублей.)
-А как картинно страдает!
-Конечно! Вон сколько зрителей!
Вечерняя линейка. По часам демонстративно считаем минуты, за которые строится отряд.
-Целых 7 минут!! С 21-37 по 21-44. Два замечания. Дети! Делайте выводы!
Отбой.
Выполняя наше решение, слежу за порядком у малышей и у девочек. По сигналу горна я заглянул к малышам. Цыкнул на лежащего при входе Караянова и пошёл в обход к девочкам. Идя коридором, через открытую дверь слышу, что Галка о чём-то говорит в тёмной палате.
Подходя к двери в палату девочек слышу приглушённый разговор, но, едва заскрипела входная дверь, он оборвался, и палата встретила меня насторожённой тишиной. Я перешагнул через порог и, остановившись у пустой кровати, оглядел тёмную палату, прислушиваясь к тишине.
-Стучаться надо! - произнёс голос из правого угла, где лежали Борисова и Афонина.
-Ира! Уже пять минут как отбой и ты давно уже должна лежать в своей уютной кровати!
Молчание. Разговор не клеится. Смотрю на календарь. Еле угадываются диснеевские зверушки.
-Володя, а как мультфильмы делаются? - это уже Приказчикова Наташа.
-Вот дура! Такая большая, а не знает! - голос идёт из-за моей спины и опознать его владелицу я ещё не могу. Но паузы нет - раздаётся голос другой Приказчиковой - Лены:
-А нам это интересно.
Пока рассказывал - совсем стемнело.
Выйдя от девочек, слышу громкие голоса на посту дозорных. Иду туда проверять. Сидят две тётки:
-Что слышно как мы воем с тоски в вашем поганом лагере?
-Да.
-А вы - новые вожатые в этом поганом отряде?
-Да.
-Сочувствуем! А мы - медики здешние. Зачем вы сюда приехали? Пусть бы сама Наталья помучалась бы с ними!
-А что - порядка не было?
-Какой порядок? - засмеялись дамы. - Вы уже почувствовали какой сброд вам достался? Их Ленка ежедневно приходила к нам жаловаться и дни считала, когда их вам скинуть! Грязь, ругань, драки, рукоприкладство! И выгоняли кого-то из этого отряда - да всё без толку! Проклятое это место - пионерский лагерь "Луч"!
-Раньше ничего был.
-Не знаем как раньше было, а в этом году - помойка. В отряды не войдёшь - мусор везде. Убираться никого не заставишь... Мы проверки санитарного состояния проводить бросили - вожатым это не надо, а нам - надо что ли?! Вот мы и воем! И вы завоете! Обязательно завоете!
Я распрощался со словоохотливым медперсоналом и пошёл назад в отряд. И у девочек и у мальчиков было тихо. Галка встретила меня у крыльца:
-Кто там стонет?
-Медперсонал. И нам предрекают!
-Не дождутся! - усмехнулась Гака, - Знаешь, со мной они разговаривают нормально... Не понятно за что они на тебя взъелись. Они про тебя молчат. ПРОСТО МОЛЧАТ. А когда дети возмущены поведением кого-либо они постоянно его обсуждают! А ЭТИ - молчат. Не понятно это. Не понятно! Ладно - завтра разберёмся.
-Давай попросим, чтобы медсестра заходила проверять состояние палат, как раньше было?
-Попробуй! - зевнула Галка. - Но завтра! А сегодня спать уже нужно - у тебя глаза провалились!
-Я спать не хочу!
-А мне нужно! - улыбнулась она, - Но спать будем в крайней спальне - они больно быстро утихомирились. Нужно попасти. Вот ты и попасёшь! А я - сплю!
Я обошёл отряд. Посидел на скамейке у теннисного стола. Около двух ночи захотелось прилечь.