|
4 день (четверг) 2 августа |
Подъём.
Утром приходится каждого будить, иначе даже не шевелятся. Когда дошёл до Комарова, получил сюрприз - тот истерично закричал: - Я тебе не Сашенька! Ещё раз назовёшь меня по имени - буду называть тебя Вовочка! Комаров почти плясал вокруг меня в узком проходе между кроватями под смех Лазарева и Калиничева. - Хорошо, - примирительно сказал я, недоумённо пожав плечами. Сделал шаг вперёд и наткнулся на забинтованную в серые бинты ногу Соколинского. Он очень резко поднял её - я не успел увернуться. Теперь я молча посмотрел ему в глаза. Взгляды наши встретились. Смех в спальне оборвался. Соколинский нехотя убрал ногу. Рассортировали бельё: наволочки, простыни, полотенца. Нести полотенца выпало Калиничеву. Сначала Калиничев ворчал, но нёс, но когда пошли мимо кухни стал их специально ронять. - Я не нанимался носить за других! Молча даю ему подзатыльник. Пачка полотенец мешает мне и тот уворачивается. - Ты что меня бьёшь? - закричал он. - Какое право ты имел меня ударить? Ты не имеешь права нас бить! Так меня мать учила, когда в лагерь собирала! -Да он же тебя погладил! - засмеялась мама Алёши Зыкова, высунувшись из окна кухни. - А тебя, поганец, я бы ногами на месте Володи била, чтобы слушался! Что морду воротишь? Кого мы вчера тут за вихры таскали, чтобы не гадил? Ладно, обещали, что вожатым не скажем, так и не скажем, но чтоб тихо себя вёл! А то на вожатого кричать стал! Иди, иди, не оборачивайся! Присмиревший Калиничев безропотно подобрал полотенца и засеменил мимо умывальника. - Ты с ними построже! - высыпали на крыльцо поварихи. - Не бил, а погладил! А то они тут такую волю себе забрали, что… Из-за угла вышла Света Лаптева с Натальей Ивановной: - Володя, где остальные? Калиничев у бани заискивающе завертелся около меня: - О чём тебе рассказали? - Тебя не касается! Он криво усмехнулся и побрёл прочь. Тихий час. Наташа Приказчикова рыдает с подушку. -Что с ней? - спрашиваю у Лены. -С ней Аня отказывается дружить, раз Наташа в младшем отряде ночует... -И стоит так убиваться... - начал я. -Да! - приподнялась на кровати Наташа, - Она же моя единственная подруга здесь! И как она молгла-а называть меня "ма-аленькой" при первом отря-яде-е.. Ошеломлённый увиденным я вышел на улицу. Вижу - мимо нашего крыльца идёт Боря Рябинкин: - Погляди, какие я снимки сделал! - Дай на память?! Вон племянники видны! - Не! Я обещал другим! Интересно, а где Дима Цветков? Когда же в лагере появится фотограф? Для порядка заглядываю к старшим мальчикам - они сразу же замолкают при моём появлении. Вижу через окно над Лaзаревым №2, что кто-то вошёл в палату девочек. Иду проверять - кто? Оказалось - Рита Приказчикова пришла успокаивать свою дочь. Вышла она из палаты девочек с заплаканными глазами: -Сволочь, эта Ленка! Ведь знает, что моя Наташка всегда с Анькой дружит, а взяла только протеже Натальи. А Анька и рада - вырыдала разрешение перейти в 1-й отряд и теперь на подругу плюёт и нос при всех от неё воротит! Наташка-то моя вся испереживалась - обидно же, когда тебя "крошкой" обзывают те, с кем вчера в одном отряде вместе был! Столько лет вместе, а тут вдруг врозь! Пойду, может уломаю Ленку... День. ... Отбой. Действуем по плану - Галка следит за мальчиками, я - за девочками. - Володя, а зачем ты к девочкам идёшь? - высунулся из окна Лазарев. - Спи! - спокойно говорю я ему, - Ложись и спи! На этот раз все девицы уже лежали под одеялами. - Володя, расскажи что-нибудь о вампирах… - В животном мире… - охотно начал я. - Нет, не о тех! - Можно и о других! - соглашаюсь я, - Вот мы с Галей кино тридцать-какого-то года видели… Не зря кинолекторий посещали! Рассказываю, а уже по голосам могу отличить, кто со мной говорит: это Приказчиковы Наташа и Лена. Вышел от девочек - в спальне старших мальчиков необычный свет. Горит свеча. У кого? Не могу поймать! Пока обхожу окна до двери, слышу шёпот Павленко и Лазарева: - Володя идёт! В тёмной спальне пахнет парафином и курится дымок. - А почему прежние вожатые не запрещали? - У них дача не горела! А мне трупы не нужны! |
|---|