|
1 день (вторник) 30 июля |
Линейка перед КБ. Первым появился оч-чень шумного поведения мальчик, напомнивший мне картины Серова, изображавших дореволюционных мальчиков в услужении - вроде бы, смелый, но что-то холуйски-подобострастное проскальзывает! "Но не будем делать поспешных выводов!" - одёрнул себя я. Недороль назвался Лазаревым. Я сразу же поинтересовался степенью родства с нашей Лазаревой, что в 86-м не пошла к нам с Галей в "малышовый" отряд. Оказалось, что нонешний Лазарев - не брат Машки! Он даже картинно возмутился. Открытый взгляд, грубоватый голос, беспорядок в одежде - идеальный по нонешним временам типаж. На фоне того, что все хотят в первый отряд, он шутит: -А что мне там делать? В пупок старшим дышать? Посадка прошла хаотично - Борисов приказал ехать как сами садятся, мол, в лагере разберёмся. И едем мы сборной солянкой: не со всем своим отрядом. Как сели - большинство начало жрать. Не есть, а жадно глотать кусками еду. Парамонов кидает огрызки яблок в окно. Делаю первое замечание. Вижу сбоку сидит более древний знакомый, чем Парамонов - Саша Комаров. Делает вид, что гордый: не узнаёт ни меня ни Галю. В этот раз колонна едет не через Хотьково, а через Радонеж, где недавно поставили памятник Сергию. Комаров отрешённо слушает, как Нина Николаевна Дума спорит со мной кем был Сергий и, где он жил, когда был монахом. А на мой вопрос, когда я смирился, что уже не докажу, что настоятель обители жил в ней с тех пор как её основал: -Саша, а о чём вам на экскурсии в Радонеж рассказывали? Буркнул: -Да я знаю, кто такой Сергий, - и продолжил смотреть в окно автобуса. По приезду наш корпус оказался запертым и, пока Галя нашла ключи, старшие мальчики, открыв окно захватили тёмную спальню. На каждую реплику отвечают бессмысленным смехом и неожиданными действиями. Оглядываю корпус - стендик у входа с надписью "ТОВАРИЩ" имеет сквозную дыру, и массу грязных отпечатков от подошв. Что же поменялось в лагере, если в прямой видимости у начальника лагеря разбиты стенды? Показываю стенд Гале. Она пожимает плечами: "Разберёмся!" Крик, крик, крик, постоянный крик изматывает. Дети орут. Особенно старается жирный Соколинский. Оказалось - это младший брат того, что изводил Кириллова. "Такой же противный и жирный," - брезгливо подумал я, но пытаюсь сам не срываться на крик. Бессмысленно перекричать такой ор, когда кричат ради крика... Стоят на построении на обед и орут. Тут появилось новое лицо - застенчивый мальчик в кожаной жилетке на голое тело. Степенно представился: -А я - Алексей Моисеенков. В тон ему я ответил: -А я - Владимир Чернов. В знак знакомства пожали друг другу руки. В момент нашего рукопожатия ор стих: все с удивлением уставились на нас. Незамедлительно пользуюсь возникшей паузой: -Успокоились? По поряку номеров рассчитайсь! Опять стали орать друг другу в ухо... Обед. И в столовой они орали друг на друга, пока первоотрядники не кашлянули. Мгновенно воцарилась тишина. Тихий час.В каждой из палат говорим одни и те же слова: -Успокойтесь! Легли! В светлой палате просторно. Обитателей мало, тем более, что Лёша Моисеенков всегда живёт у мамы, как нас бегло проинформировала идущая на обед Наталь Иванна. -Лёша - дитя персонала?! - удивился я, - Не похож! -Сейчас времена меняются, - сухо произнесла начальник лагеря, - Но вы с Галей - люди опытные. Разберётесь. Все дела приходится делать разом: и распаковываться и обустраиваться и за порядком следить. -Когда зайдёшь в девичью палату - не удивляйся, там Горбачёва сидит. Протестует, что её не берут в первый отряд. Говорит, что не останется в отряде для малышек! Не пойму, чего эти-то орут, - Галя кивнула на тёмную палату, - Нам ещё свои вещи разложить нужно. Давай в центральной комнатке обоснуемся - там две кровати отлично станут! Я снял крючок и открыл дверь в девичью палату. Все девочки лежали тихо. На ближайшей ко входу в отряд кровати сидела Горбачева и с тоской смотрела в дверь на улицу. Она обнимала подушку. На голове Горбачёва имела идиотскую застиранную до белизны кепку. Тут в стену что-то с силой ударилось и раздался животный крик из тёмной спальни. Он позвал меня на испытание! Цитата: ...Из кодлы должен обязательно вывалиться нагловатый живчик, эдакий всеми признанный снец по болталову с новенькими. Ага, вот и вывалился... - Ну чё, фраерок, давай знакомиться, - заводила приблизится к "гостю" на расстояние шага. - Поглядим на тебя внимательно и вдумчиво. Познакомимся, поговорим. По "радио" наплели, что больно крут? Ну дык покажи, покажи! Давай насчет тебя поупражняемся, какой ты в натуре крутой... Ясно, что живчик провоцирует Сварога. И от того как Cварог ответит, будет зависеть многое дальнейшее. Испугается - один вариант будущего, начнет понты кидать - огребет по полной... Сварог пошел в разрез с советами доброго прапора и кинул понты. -Чего вы добиваетесь? - спросил я у мгновенно затихшей при моём появлении палаты. - Чтобы на вас ругались? Уговаривали себя хорошо вести? Они молча лежали, но похрюкивали от смеха. - Вот такая тишина и дальше должна быть, - строго произнёс я. Повернулся, чтобы выйти. Мимо моего уха пронёсся огрызок яблока и впечатался в дверь... Хрюканье прекратилось! Я повернулся - все лежали под одеялами. Ждут, голуби... Внутренне закипая, я поднял огрызок... Огрызок... Некстати, ох, некстати память выдала цитату из прибалтийского фильма, где руководитель детей решает проблему: наказать или доказать, когда точно также перед ним подростки в дверь вонзают нож. Доказать?! И кидает нож в дверь. Ох, каюсь, забыл я, что не работают чужие рецепты! НЕ РАБОТАЮТ! А рука уже размахнулась и не остановить её! - Смелые, когда вожатый не видит? Вот, пусть у вас напоминание перед глазами будет, если хотите в свинарнике жить! - показал я на след от огрызка на стенке над Лазаревым. После паузы Димка вскочил. Он начал часто дышать, накачивая себя решимостью: - Ах, так! - он начал озираться и подхватил упавший на его одеяло огрызок, - Так нечестно... Не я кидал! Он судорожно оглядывался, словно решая на ходу какую-то задачу. - Нельзя безнаказанно наказывать ни за что! Не разобрался, а уже угрожаешь! - выкрики его казались бессмысленными, казалось, он вспоминал что-то, что учил, но забыл, - Нам нельзя... безнаказанно угрожать! А вот что ты на это скажешь? - он размахнулся, и многострадальный огрызок вновь пролетел через спальню к стене за моей спиной. Совершив бросок, Лазарев бросился на кровать, завернулся в одеяло и повернулся лицом к стене. Я вслушался в тишину. В этой вязкой тишине пришли на память слова Натальи, сказанные ей в 84-м об ошибочной фразе в кружке мягкой игрушки, когда дети засмеялись в ответ над угрозой их наказать: - Значит, была допущена ошибка. Нужно сразу же попробовать другой ход! Посмеяться над собой, например. Если не сделаешь это, то и у тебя и у них закрепится, что твои слова - пустой звук! И после этого будет гораздо труднее выправить положение! Страшна не ошибка, а нежелание её исправить! Я был полон раскаяния, что поддался искушению и в очередной раз воспользовался готовым советом, а не потрудился самостоятельно найти выход. Когда не знаешь, что сказать - говори, что чувствуешь! Я подошёл к кровати официального бунтаря, слушая как звучат мои шаги в тишине. Положил руку ему на плечо: - Спасибо, Дима, ты напомнил мне, что нужно держать себя в руках! - спокойно сказал я отчётливо выговаривая каждое слово. Дима делал вид что спит. Они все делали вид, что спят. Никто не шевелился. Я покинул тёмную спальню в полной тишине. Полдник. Смотрю как они строятся. Мальчики из тёмной палаты стараются не встречаться со мной глазами, но уже стоят спокойно - не кричат. Зато Горбачёва пришла с шумом: - Я в этом отряде не останусь! - Что, сразу будем вопросами дисциплины заниматься? - спокойно спросила Галя. Что-то пробурчав под нос дылда успокоилась. ... Ужин. Опять спокойно ведут себя и на построении и в столовой. Неужели, найден правильный тон в общении с ними - если не прав, то извинись?! ... Перед отбоем лысеющий вожатый нынешнего третьего отряда привёл маленького мальчика. -Вот. Принимайте. Я с Сашей договорился. У вас места много, а он мне мешается. -Как зовут? - спосили мы мальчика, когда Витя покинул нас. -Лазарев. Мы с Галкой потрясённые переглянулись. Отбой. Обсудив дневной инцидент, мы решили, что я слежу за порядком у малышей и у девочек. По сигналу горна я заглянул к малышам. Цыкнул на лежащего при входе Караянова и пошёл в обход к девочкам. Идя коридором, через открытую дверь слышу, что Галка о чём-то говорит в тёмной палате. Подходя к двери в палату девочек слышу приглушённый разговор, но, едва заскрипела входная дверь, он оборвался, и палата встретила меня насторожённой тишиной. Я перешагнул через порог и, остановившись у кровати с сидящей фигурой в белой кепке, оглядел тёмную палату, прислушиваясь к тишине. Подумав, решил, что если всё в порядке, то и не надо нарушать тишину. Ночь. Сон не шёл, хотя отряд быстро успокоился: даже за стеной в тёмной спальне шептались лишь до часу ночи. Слушая спокойное дыхание Галины, я вспоминал прежние времена, прежние приключения и искал ответ на сегодняшнюю загадку. Вспомнилось письмо от прежнего пионера: "...А вы почитайте им сказочку на ночь и все проблемы будут решены!..." "Вот тебя бы сюда к ним!" - мстительно подумал я, - "Что тогда бы ты запел?" Постепенно свет фонаря в окно начал бледнеть - светало. |
|---|